|
Философия как духовное разрешение основного противоречия своего времени
и выход к трагическим противоречиям человеческого бытия 1. РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ КАК ОСНОВАНИЕ НОВОГО БЫТИЯ. 2. ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ И ИХ РАЗРЕШЕНИЕ. 3. ФИЛОСОФИЯ И ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ. § 23 Предварительное замечание Рассматривая философию с точки зрения ее содержания, мы сталкиваемся с достаточно трудной задачей. Ибо результатом предыдущей главы является утверждение о том, что философия есть не только познание. В связи с этим вряд ли возможно вычленить специфический предмет философии и показать, как он представлен в структуре философского знания. Например, если мы скажем, что предметом философии является мир в целом, а сама философия — его теоретической моделью, то придем к сужению содержания философии. Та форма, которую мы для нее нашли, требует более богатого содержания. Философское бытие есть нечто несравнимо большее, чем философское познание. В этом смысле представляется корректным определить философию как духовное разрешение основного противоречия эпохи. Это определение позволяет утвердить онтологический статус философии — изобразить ее содержание не только как познание, но и как бытие. Постараемся доказать это. 1. РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
КАК ОСНОВАНИЕ НОВОГО БЫТИЯ § 24 Понятие противоречия Противоречие есть процесс взаимодействия противоположностей. Противоположности — это глубинно противостоящие начала в мире. Мир разделен на противоположности в пространстве и во времени. Человеку во всей полноте его бытия дано переживание таких противоположностей, как женское и мужское. При этом противоположность сама может быть противоречием. Она может быть противоречием в своих пределах. Так, женское и мужское, вступая в противоречие, в результате которого появляется человеческая жизнь, несут в себе свои внутренние противоречия. Наша обыденная практика часто учит нас, что противоречие является препятствием развития, которое нужно обойти. Смутная боязнь противоречий приводит к появлению целого ряда концепций, обосновывающих возможность и реальность жизни без них. Популярная ныне психология Дейла Карнеги есть учение о том, как избежать противоречий в общении. Для Карнеги искусство избегать противоречий есть искусство избегать конфликтов и в результате — влиять на людей. В этом есть смысл. Однако противоречия не всегда имеют деструктивно-конфликтный исход. Кроме того, назревшего противоречия можно избежать лишь временно. Давайте признаем: постоянно попадая в противоречия с миром и самим собой, мы ощущаем, что они не только тупик, но и предел, за которым находится нечто новое. Избегая противоречий и устремляясь от них, обыденное мировоззрение теряет это новое, ибо защищает свою завершенность и подобие гармонии. Однако этим оно обедняет себя. Жизнь наполняется скукой обыденности. Реальность общения с людьми и радость от него заменяется манипулированием людьми. Но противоречия все равно проникают в мир обыденности, и тогда люди, замкнувшиеся в нем, переживают катастрофу. Постижение этого позволило Эверетту Шострому написать замечательную книгу «Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор». Мудрый человек не боится противоречий в мышлении и жизни, а радуется им — они означают новые рубежи его мышления и жизни. Здесь уместно вспомнить древнетибетское изречение: «Путник, научился ли ты радоваться препятствиям?..» Но любое ли взаимодействие противоположностей приводит к развитию? Для ответа на этот вопрос вообразим спор двух людей по существенной для них проблеме. Когда возникает противоречие во взглядах, они могут разойтись, оставшись при своих мнениях и не приняв ничего нового. Или один из них разубеждает другого, и тогда, не развиваясь, торжествует лишь единственная точка зрения. Однако они могут объединить свои воззрения в третьей точке зрения, которая одинаково возвышается над первой и второй, гармонически принимая их в себя. Ясно, что именно такой исход спора наиболее конструктивен. Но для того, чтобы он стал возможен, обе точки зрения должны быть достаточно богатыми и развитыми, чтобы ощутить свое несовершенство, односторонность и необходимость нового. Именно тогда противоречие между ними и создает это новое. Действительно, противоречия не всегда приводят к развитию. Незрелые противоположности могут разойтись, не создавая ничего принципиально нового. С другой стороны, одна из противоположностей способна уничтожить вторую и само противоречие — мы получаем так называемый антагонизм. И наконец, зрелые противоположности, вступив в противоречие, соединяются в синтезе как их гармонии и новом бытии. Такой синтез может быть назван разрешением противоречия. Таким образом, мудрый человек принимает в свою жизнь не все противоречия, а только те, которые реально ведут к синтезу и появлению нового бытия, освобождающего из круговорота обыденности. Однако более глубокая мудрость заключается не только в способности отделять конструктивные противоречия жизни от деструктивных, но и в способности развивать деструктивные как временно незрелые в конструктивные. Эта мысль чрезвычайно важна для понимания сущности философии. Постараемся развернуть ее. Конструктивные противоречия приводят к развитию. Если мы будем трактовать мудрость только как выбор конструктивных противоречий как чего-то заданного извне, то мы ограничим ее как свободу развития себя — развития собственных противоречий. Мудрость есть разрешение не только готовых противоречий, но и гармонизация самого процесса их возникновения. При этом существенной чертой мудрости и вырастающей из нее философии является стремление личности увидеть противоречия мира как свои собственные, а глубоко личные и сокровенные противоречия — пережить как мировые. Человек перестает быть отчужденным от мировой гармонии. Разрешая противоречия себя как мира и мира как себя, он творит эту гармонию и становится интимно близким ей. Он универсализируется, обретая бесконечную полноту жизни и утрачивая неизбежное одиночество человека обыденности. Именно поэтому мудрость есть жизнь личности, достигшей гармонии с собой и миром. § 25 Мудрость как предпосылка философии Тождественна ли мудрость философии? И да, и нет. У мудреца гармония как полнота и целостность его личности замкнута в его жизни. Она есть переживание и бытие, но часто она невыразима в словах. Немота этой гармонии есть следствие того, что она — слишком отстраненно-субъективный способ соединения себя и мира. У философа гармония осознается, попадает в стихию слова и через текст становится доступной другим людям. Философ платит за это разрывом между жизнью и текстом и нарушением гармонии собственной жизни. Создавая текст, говоря о разрешении противоречий и гармонии, он пытается наполнить гармонией все человечество. В этом он подобен Прометею. Все это позволяет заявить о том, что мудрость есть предпосылка философии. До конца развернувшаяся философия принимает ее в себя, объединяя бытие в гармонии и мышление о ней. Молчащая мудрость начинает говорить. И это — голос философии. Такой голос побеждает извечное одиночество мудреца — парадоксальную ауру над личностью, соединившей себя и мир. Ибо мудрец, победивший одиночество в толпе обыденности, приобретает одиночество владения только своей гармонией. Становясь философом, он предлагает это видение всем мыслящим и свободным, ожидая от них Ответа. § 26 Персонализация и объективация
в философском тексте Мудрец есть еще личность эгоистической гармонии. Он добивается непосредственной гармонии. Непосредственная гармония — это гармония, не опосредованная существованием текста. Мудрец жертвует экзистенцией текста ради гармонизации экзистенции жизни. Создавая текст, философ приходит к греху объективации идей, их охлаждению и отрыву от жизни. Под объективацией можно понимать процесс выражения творческого состояния в неком материале. Но в тексте происходит не только объективация. Текст — это постоянное соперничество противоположных процессов — объективации и персонализации. Персонализация есть одухотворение вещного мира, внесение в стихию анонимных собственного Я и Я своих героев. Гениальность текста определяется доминированием персонализации над объективизацией. Чем в большей степени философ действительно ставит и разрешает противоречия человеческого бытия, тем в большей степени его текст наполнен жизнью, персонифицирован, имеет свое Я, в котором угадывается Я философа. § 27 Разрешение противоречия мудрости
и философии Философ как Прометей спускается с Олимпа личной гармонии мудрости на землю. Но он приносит с собой огонь мудрости и, отдавая его всем в тексте, стремится поднять этот огонь в небо над Олимпом. Философия поэтому есть преодоление мудрости. И вместе с тем, она — любовь к ней. Она выступает любовью к мудрости, ибо любит ее как свое предшествующее бытие и предыдущую гармонию. Она является преодолением мудрости, ибо должна преодолеть и это бытие, и эту гармонию. Мудрость есть интуитивное переживание истины мира и достижение гармонии в нем. Философия рождается как понимание истины и гармонии. Перед философией стоит задача их развернутого постижения, которое возможно только в слове. Но это не означает замену переживания объяснением. Лишь соединяя переживание и понимание, философия становится собой. Истинная мудрость стремится стать философией. Истинная философия стремится не забывать о мудрости, чтобы сотворить ее в новом качестве. § 28 Форма и содержание философии Все сказанное подтверждает и углубляет вывод о том, что философия может быть только системой отношений философа, его текста и мира. Содержание философии как разрешение противоречий мира и личности требует именно этой формы. И наоборот: такая форма предполагает действительное разрешение противоречий — не только в мышлении, но и в бытии. Какие же именно противоречия разрешает философия? Ответ на этот вопрос позволит нам углубить понятие взаимодействия формы и содержания философии. 2. ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
И ИХ РАЗРЕШЕНИЕ § 29 Противоречия человеческого бытия и творчества Противоречия, приводящие к синтезу противоположностей, мы назвали конструктивными. Исходя из традиции немецкой классической философии (Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель), их можно еще определить как диалектические. Нетрудно увидеть, что именно разрешение таких противоречий приводит к эволюции Вселенной на всех ее уровнях — это не только противоречия разума, но и противоречия бытия. Соединяя противоположности, они приводят к высшему обновлению реальности. Отсюда понятно, что противоречия человеческого бытия, разрешаясь, движут это бытие. Противоречия эти могут разрешаться только в акте творчества. Или иначе: только творчество есть процесс разрешения противоречий, ставших препятствием развития человечества. Поэтому именно творчество является бытием человека на пределе и за пределом. Только противоречия, возникающие в процессе творчества, выступают реальностью, соединяющей мышление о бытии и само бытие. И бытие здесь может трактоваться весьма широко — как бытие мира. Разрешение противоречий в творческой деятельности развивает мир человека, а вместе с ним — и весь мир в целом. § 30 Философия как форма творчества Из предположения, что философия есть бытие, а не просто познание, с необходимостью следует вывод: философия выступает не только формой познания мира, но и формой творчества. А значит, она еще и поэтому причастна к разрешению противоречий. Но все ли противоречия человеческого бытия берется разрешать философия? Ясно, что речь не может идти о частных противоречиях человеческого бытия. Эти противоречия также не могут быть внеисторическими — ибо философия так или иначе включена в контекст своей эпохи. Философские произведения написаны на языке своего времени и стремятся изменить прежде всего это время. Другое дело, что философ, творя свои произведения, желает перевести свое время в Вечность, возвысить его до Вечности, очистив от всего случайного и тленного. § 31 Основное противоречие времени Здесь очень важно проследить логику взаимодействия понятий «время», «эпоха», «Вечность». Понятие эпохи, войдя в личностное восприятие, становится тождественным понятию времени. Время есть эпоха, текущая сквозь личность, часто независимо от нее, но иногда — и благодаря личности. Когда к слову «время» добавляется «наше», оно наполняется силой, глубоко ранящей человека — и философа в том числе. В словосочетании «наше время» есть вызов времени как таковому — потоку, превращающему будущее в музейное пространство прошлого. В нем содержится намек на Вечность, и за ним скрывается нечто неповторимое, персонально окрашенное, то, что достойно небезразличия и бессмертия. Поэтому мысль о возможности основного противоречия времени, к которому сходятся все остальные, обретая начало и конец, не может не волновать. В основном противоречии времени чувствуется тайна, разгадав которую, можно пережить единство со временем и освободиться от него. Это тайна будущего — ибо, разрешаясь, основное противоречие времени порождает новое время-эпоху. Но это и тайна Вечности — разрешение основного противоречия времени наполняет время вечным смыслом, который не может перейти только в будущее, а возносится — теперь и навсегда — во Всеединство Времен. § 32 Духовное разрешение основного противоречия времени Итак, философ открывается соединению частных противоречий времени в основное и разрешает его в своем творчестве. Любая философская система есть развернутый результат такого разрешения. Это разрешение мы назовем духовным. На первый взгляд кажется, что духовное разрешение основного противоречия времени является достаточно иллюзорным и незавершенным — оно осуществляется в сфере духовной жизни и лишь предполагает действительное разрешение во всей остальной жизни социума — жизни практической. Но это не совсем так. Вся остальная жизнь социума как практика может войти в разрешение основного противоречия времени, лишь одухотворяясь и сама становясь духовной жизнью. Иначе глобальность такого противоречия недоступна ей. Отсюда следует, что, разрешая основное противоречие своего времени, философия пытается одухотворить все бытие человека, а духовную жизнь сделать бытием и практикой. Это приводит нас к мысли об исключительной актуальности философии в бытии человека. Ведь до тех пор, пока основное противоречие времени не осознано и не освоено, локальные противоречия властвуют над человеком и обществом. Отсутствует точка зрения, возвышающаяся над ними, и точка опоры, позволяющая их преодолеть. Здесь нужно сделать два важных замечания: Во-первых, философия берет основное противоречие своего времени не как что-то готовое и заданное, но и взращивает, созидает его в своих текстах, наращивая взаимную напряженность противоположностей, и только после этого разрешает его. Во-вторых, философия пытается поднять до основного противоречия времени «практическое» бытие своего времени и всех времен, возвышая над мелочной суетливостью обыденных противоречий. А значит, философия может быть названа духовной практикой, творящей основы своего времени. Или еще глубже: философия может быть названа способом создания духовного бытия своего времени, самодвижением духовного бытия. Возникает закономерный вопрос: каковы взаимоотношения философии с религией и искусством, которые тоже могут претендовать на роль создателей духовного бытия эпохи? Мы ответим на него чуть позже. А пока углубимся в следствия, вытекающие из понятия философии как духовного разрешения основного противоречия времени. § 33 Философия и дух времени Через осознание и разрешение основного противоречия своего времени философия выходит к противоречиям человеческого бытия, пронизывающим все времена. Они концентрируются и актуализируются в основном противоречии времени, становясь достоянием философского бытия эпохи и через него входя во все остальные сферы ее бытия. Проявленность вечных противоречий человеческого бытия в неком времени рождает дух этого времени. Философия не только отражает дух времени, но и творит его. Более того. Философия творит дух времени, превращая его в дух Вселенной и дух Вечности. Это позволяет философским учениям переходить от одного времени к другому, оставаясь актуальными и значимыми на протяжении всей истории человеческого рода. § 34 Философия
как преодоление замкнутого характера мудрости Основное противоречие времени разрешается философом только путем перехода к пограничному состоянию своей личности — экзистенции. Философ должен переживать это противоречие в своих поступках, воспринять как свое личное противоречие и лишь затем выразить его в текстах как всеобщее. В этом он становится сверх-мудрецом. Соединяясь с жизнью, измученной неразрешенностью основного противоречия времени, философ порождает в текстах новую жизнь как нечто принципиально иное и запредельное. Эта новая жизнь трагически распахнута навстречу человечеству. Если мудрец умеет замкнуться в своей гармонии, сохраняя ее для своей жизни, то философ, выдвигая разрешение основного противоречия времени в развернутые тексты, должен еще преодолеть трагизм раскрытости, преодолеть опасность вырождения философии до уровня идеологических построений. Однако философ и философия призваны именно победить и преодолеть этот трагизм, а не устранить его, возвращаясь к замкнутому на себя бытию мудреца и мудрости. Это может внести новую полноту в жизнь философа и окружающего мира. § 35 Трагичность философии в ее времени Разрешая основное противоречие своего времени, философия воспринимает его как трагическое — недоступное современности в ее обыденном бытии. Трагическое противоречие есть противоречие принципиально неразрешимое в неком времени. Философия берется разрешать его, и ее усилия изменить свое время также завершаются трагически — современность не желает, да и не может услышать философию. Вот почему философия всегда более доступна не настоящему, а будущему — времени, когда происходит разрешение основного противоречия предшествующей эпохи не только в сфере духа, но и в непосредственной практике. Только будущее способно оценить философию до конца. Настоящее часто отвергает философию и иронизирует над ее пророчествами. При этом оно часто отвергает свое действительное будущее и иронизирует над своей причастностью к Вечности. Но доведя трагизм основного противоречия эпохи до завершения, философия освобождает от страдания, созидая мир новой, потусторонней обыденному и временному бытию гармонии. Поэтому философия как никакая другая форма жизни ведет человека к его запредельному бытию. Однако для постижения этого запредельного бытия необходимо осознать и разрешить не только основное противоречие эпохи. 3. ФИЛОСОФИЯ И ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ § 36 Философия как метаистория.
Первоначальное понятие метаантропологии Сквозь призму основного противоречия своего времени философ видит глобальные противоречиям иных времен и миров. Возможны ли противоречия, которые пронизывают все времена и миры человека? Если мы допустим их существование, то назовем их не только вечными, но и мета-историческими. Метаисторические противоречия всегда трагические — они не разрешимы до конца ни в одном времени человеческой истории. Но философия всегда стремится создать запредельную гармонию человека, именно разрешая их. Этим философия бросает вызов не только своему времени, но и всему человеческому мирозданию с его этническим пространством и историческим временем. Философия творит гармонию, запредельную человеческой истории, гармонию, которая может быть только общим исходом истории. В этом смысле философия всегда есть не только метафизика, но и метаистория. Философия стремится перевести историю как поток, отягощенный трагическими неразрешимостями, в Вечность, освободившуюся от них. Поэтому она — бессознательно или осознанно — выступает учением о завершении истории — эсхатологией (от греческого эсхатос — конец и логос — учение). И это завершение философ уже сейчас переживает через свою экзистенцию, ведущую его в запредельность себя и всей истории. Метаистория есть и личностное бытие, и бытие мира. Эту идею глубоко пережил Бердяев. «Эсхатологическое сознание, — пишет он, — означает переход от истории к метаистории. История происходит в своем историческом времени, вставленном во время космическое. Метаистория же вкоренена во времени экзистенциальном и лишь прорывается во время историческое. В истории могут начаться события, которые все более будут принимать характер метаисторический и это будет как бы время исторических чудес. Два выхода открываются в вечность: индивидуальный выход через мгновение и исторический выход через конец истории и мира». Философия как метаистория есть духовная победа над трагичностью человеческой истории. Метаистория выступает развитием метафизики — философии оснований человека и мира — до философии пределов истории и эсхатологии. Метаистория столь же возвышается над метафизикой, как человеческая история возвышается над всей физикой мира. Но метаистория должна развиваться дальше, становясь метаантропологией — учением о предельном и запредельном бытии человека и фундаментальных тенденциях его эволюционирования. Однако какие трагические противоречия может разрешать философия в качестве метаистории и метаантропологии? Эти противоречия мы могли бы назвать трагическими противоречиями человеческого бытия. § 37 Трагические противоречия человеческого бытия Можно выделить четыре группы трагических противоречий, единых для всей человеческой истории. Это противоречия, переживаемые в экзистенции детства, юности, молодости и зрелости. Каждая следующая пора жизни принимает по наследству трагические противоречия предыдущей, развивает их в новые, но при этом сохраняет прежние. Противоречия эти проходят через существование каждого. Однако для философа постижение и разрешение их составляет смысл жизни. Трагические противоречия в обыденности невидимы, хотя их скрытая тяжесть напоминает о себе; они обнажаются для нас только в бытии-на-пределе. Большинство не может вынести их разрушающего и творящего света, стремясь уйти от своего предельного бытия в сумерки привычного. Это замечательно выразил Платон в своем образе узников в Пещере, сидящих спиной к трагическому свету истины и освобождения. Философ же идет до конца, поднимаясь на вершину осознания трагичности себя и мира. Постараемся найти имена для трагических противоречий человеческого бытия. I. ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ДЕТСТВА:
ВЕЧНОЕ И ВРЕМЕННОЕ 1. Противоречие жизни и смерти Это противоречие выступает изначальным; именно с него начинается постижение трагичности бытия. Установленный психологами факт: на рубеже семилетнего возраста дети задают вопрос о собственной конечности и, не найдя ответа, уносят его как травму во тьму бессознательного. 2. Противоречие духа, души и тела Такое противоречие выступает углублением и прояснением первого. Оно рождает либо идею бессмертия личности как бессмертия души и духа, либо полагает угасание жизни личности вместе с телом. 3. Противоречие времени и Вечности Противоречие времени и Вечности является синтезом первых двух — понятие времени порождается осознанием рождения тела в прошлом, развития в настоящем и разрушения-трансформации в будущем; Вечность вмещает в себя бытие духа и души как двух начал, составляющих неповторимость личности и побеждающих круговорот прошлого, настоящего и будущего. II. ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЮНОСТИ:
ДОБРОЕ И ЗЛОЕ НАЧАЛО В МИРЕ 1. Противоречие красоты и безобразия Это противоречие открывается в начале эротического опыта человека; оно связано с острым переживанием первых влюбленностей и своего несовершенства в этих влюбленностях. Отрываясь от предшествующей внеэротической гармонии детства, подросток воспринимает себя по отношению к красоте мира как нечто страдательно-безобразное. Трагическое противоречие красоты и безобразия глубинно пережил Андерсен в образе «гадкого утенка», который выступает архетипом юности и ее символическим выражением. И это тем сильнее, чем больше подросток несет в себе черты странности и духовной необычности, которые впоследствии могут выделить его в мире людей. 2. Противоречие любви и свободы Такое противоречие приходит как развитие предыдущего. Повзрослевшие юноша и девушка вступают в обостренно-интимное общение с красотой — разделенную влюбленность. При этом они переживают ее как нечто противостоящее их независимости. Осознание этого противоречия и попытка его разрешения приводят к представлениям о любви и свободе, которые соединяются между собой в более конструктивное взаимодействие, поднимающееся над антагонизмом влюбленности и независимости. 3. Противоречие добра и зла Оно углубляет предшествующие и соединяет их в себе. Красота сливается с добром как внутренней красотой. Зло постигается как все противостоящее им. Единство любви и свободы глубинно переживается как добро. Их разорванность и разлад воспринимается как зло. III. ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ МОЛОДОСТИ:
ТВОРЧЕСТВО И МИР 1. Противоречие гармонии и отчуждения Когда человек приходит к созидающей деятельности, он постигает, что его дилетантские способности, сколь угодно целостные и естественные, должны быть разрушены и развиты в мастерстве, чтобы потом выйти на новый уровень естественности и целостности. Однако изначальная гармония личности, переходящая в отчужденное состояние, часто замыкается только в мастерстве, не находя выхода в талантливость и гениальность — явления, для которых мастерство — лишь средство. Но переход в мастерство-отчуждение все же необходим... Трагическое противоречие гармонии и отчуждения касается не только профессиональной деятельности — оно является всеобще-духовным противоречием становления личности. Но оно также — всеобщее противоречие бытия мира за пределами человека. Так, например, молодой Маркс говорит о социальном отчуждении человека — отчуждении от гармонии доклассового общества, приводящем к отчуждению человека от общества, самого себя, другого человека, природы, продукта и процесса собственного труда, а Эрих Фромм рассматривает отчуждение как результат отрицания человечеством гармонии природного бытия. Поэтому для Фромма человек, «утерявший единство с природой, становится вечным странником (таким, как Одиссей, Эдип, Авраам, Фауст); он вынужден идти вперед и постоянным усилием познавать непознанное...» Таким образом, противоречие гармонии и отчуждения, выступая экзистенциальным и личным, есть противоречие всего человеческого рода, ушедшего от гармонии природного бытия, но так пока и не создавшего адекватной ей гармонии человеческого мира. 2. Противоречие веры и разума Приходя к высшим уровням творчества, наполненным мастерством, человек приходит к необходимости соединить веру и разум. Творчество на такой высоте требует мировоззренческой целостности — гармонии оснований и выводов. Вера и разум могут соединяться в синтезе, но могут и вступать в антагонизм, порождая разорванность и страдание в творческом акте. 3. Противоречие творчества и познания Противоречие гармонии и отчуждения и противоречие веры и разума, объединившись, порождают новое трагическое противоречие: творчества и познания, которое может быть понято также как противоречие одиночества и общения. Постижение этого противоречия есть дальнейшее углубление в бытие свободы. Если в предшествующей эпохе — эпохе юности — свобода соединяется с любовью, то теперь она постигается через творчество. Благодаря этому и любовь начинает восприниматься как творчество. Превращение противоречия творчества и познания в антагонизм либо приводит к абсолютному одиночеству творца, либо обезличивает познающего. Разрешаясь конструктивно, это противоречие порождает творчество, обогащенное познанием, и познание, завершающееся творчеством. Это знаменует выход в эпоху духовной и душевной зрелости с ее противоречиями. IV. ТРАГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЗРЕЛОСТИ:
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И БОЖЕСТВЕННОЕ 1. Противоречие Святого, Героя и Гения Обретая опыт постижения вечного и временного, духовной и душевной жизни, переживая трагический конфликт добра и зла и соединив в своей личности творчество и познание, человек, который идет дальше по духовному пути, приходит к бытию Святого, Героя или Гения. Он видит трагическую разорванность этих трех путей выхода человека за свои пределы и вместе с тем — необходимость соединения их. Это соединение приводит к выходу за пределы человеческого в нечто запредельное — сверхчеловеческое и богочеловеческое. Оно есть конкретизация, углубление и разрешение открывшегося ранее противоречивого единства души, тела и духа. 2. Противоречие женского и мужского Преодоление разделенности святости, героизма и гениальности в человеческом бытии требует разрешения еще одного противоречия. Это противоречие женского и мужского. В зрелости человек неизбежно приходит к постижению духовной взаимообусловленности этих двух начал и необходимости их возвышения в неком новом творческом качестве. Конструктивное разрешение противоречия женского и мужского приводит к пониманию их различия как душевности и духовности и постижению их соединения не только на уровне телесности. Под душевностью здесь понимается способность к любви и состраданию и проявление этой способности, под духовностью — способность к творческому порыву и реальность этого порыва. Противоречие женского и мужского есть, таким образом, углубление противоречий тела, духа и души, любви и свободы, а также по-новому понятое противоречие Святого, Героя и Гения. К чему может привести его разрешение? Оно приводит к идее андрогинизма. Образ андрогина выражает существо, соединяющее во всеполноте черты мужского и женского начал. Этот образ восходит к античным временам, беря начало в мифе, рассказанном Платоном в диалоге «Пир» устами Аристофана. Идее и образу андрогина соответствуют идея и образ Дао в древнекитайской культуре и философии. Дао выступает началом, соединяющим в целое мужское и женское — Ян и Инь, и олицетворяет собой всеобщую гармонию мира, одновременно являясь и путем в ней. 3. Противоречие человека и Бога Это противоречие выступает итогом разрешения и одновременно неразрешимости первых двух противоречий зрелости, а вместе с ними — всех остальных трагических противоречий человека. Без разрешения противоречия человека и Бога все остальные противоречия разрешаются неполно и неокончательно. В этом противоречии сконцентрирована тайна человеческого бытия и человеческой истории, ибо идея Бога есть идея абсолютного разрешения и преодоления всех трагизмов человека и его истории. В нем снимаются противоречия Вечности и времени, добра и зла, творчества и познания; в нем находят завершение противоречие Святого, Героя и Гения, а также женского и мужского. От того, как разрешается противоречие человека и Бога, зависит вся система отношения человека к миру и самому себе. Как и любое другое противоречие, оно может разрешаться конструктивно и деструктивно. Представляет значительный интерес опыт его разрешения в европейской культуре. Это поможет нам подойти к пониманию основного противоречия нашего времени, времени рубежа тысячелетий. В трагическом противоречии человека и Бога сконцентрирована высшая предельность человеческого бытия. Однако приблизиться к постижению этого противоречия и возможностям его разрешения можно, только пройдя через осознание предшествующих ему трагических противоречий. Мы сделаем это во второй книге нашего курса лекций. Сейчас же подведем итоги главы и сформулируем выводы. § 38 Выводы и перспективы. Философия в единстве формы
и содержания 1. Противоречие есть процесс взаимодействия противоположностей, который может завершиться и конструктивно, и деструктивно. В первом случае мы получаем синтез, гармонию и новое бытие; во втором — либо уничтожение одной противоположностью другой, либо размежевание противоположностей; и то, и другое приводит к остановке развития. 2. Противоречия человеческого бытия разрешаются только в творческом акте через сознательную деятельность людей — проходя путь от духовного к практическому. 3. Мудрость заключается в способности разрешать противоречия конструктивно, порождая новое бытие; более того, она проявляется в способности превращать деструктивные противоречия в конструктивные. 4. В отличие от мудреца, философ подходит к разрешению противоречий человеческого бытия через текст. Этим он разрушает свою непосредственную гармонию, но приближается к созданию новой гармонии — гармонии, выходящей за пределы только своей личности. 5. Разрешая противоречия жизни, философ подступает к основному противоречию своего времени, а уже через него поднимается к вечным противоречиям человеческого бытия. 6. Вечные противоречия — это трагические противоречия, ибо они не разрешимы ни в одном из времен человеческой истории. 7. Сказанное позволяет определить философию вообще и философию человека — в частности – не только как метафизику, но и как метаисторию — философию трагических противоречий человека, стремление к разрешению которых выводит человека за пределы его истории. Философия как метаистория преодолевает вечный характер трагических противоречий, делает их историческими — ибо говорит о необходимости и возможности их разрешения. Однако эти противоречия остаются и вечными, ведь, непрерывно разрешаясь, продолжают быть источником развития. 8. Углубляясь в постижение трагических противоречий человеческого бытия, метаистория становится метаантропологией — философией пределов человека и человеческого. Различие метаистории и метаантропологии — в подходе к разрешению трагических противоречий человеческого бытия. Метаистория останавливается на уровне гармонизации общества, метаантропология обращается прежде всего к развитию личности человека, его телесности, психики, духовных и душевных возможностей. 9. Обобщая все сказанное, дадим определение философии человека, совпадающее с определением философии вообще. Философия есть система отношений философа, его текста и мира, содержанием которой выступает духовное разрешение основного противоречия своего времени и через него — вечных трагических противоречий человеческого бытия. Это определение позволяет более полно осознать интимное тождество философии как таковой и философии человека. Любовь к мудрости становится собой, лишь превращаясь в любовь к человеку. Но подлинная любовь к человеку возможна лишь через постижение пределов человеческого, превращающее философию из метафизики в метаантропологию. СПИСОК РЕКОМЕНДОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ · Бердяев Н. Философия свободного духа. — М., 1994. · Бердяев Н. Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения // Философия свободного духа. — М., 1994. · Бичко I. В. Софiйнiсть дiалектичного мислення // Свiтогляд i духовна творчiсть. — К., 1993. · Валевский А. Вопрос как феномен философии и культуры // Философская и социологическая мысль. — № 12. — 1993. · Мунье Э. Персонализм.— М., 1992. · Платон. О государстве // Собр. соч. В 4 т. — М., 1971. — Т. 3, ч. 1. · Платон. Пир // Собр. соч. — М., 1993. — Т. 2. · Попович М.В. Раціональність і виміри людського буття. — К., 1997. · Табачковський В.Г., Булатов М.О., Хамітов Н.В. та ін. Філософія. Світ людини. Курс лекцій. – К., 2003. · Унамуно М. О трагическом чувстве жизни.— К., 1996. · Фромм Э. Душа человека.— М., 1992. · Хамитов Н. Освобождение от обыденности: искусство как разрешение противоречий жизни. — К., 1995. · Хамітов Н. Самотність у людському бутті. Досвід метаантропології.— К., 2000. · Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь. Человек и мир. — К., 2006. · Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. — Минск, 1992.
Телефоны и адрес, по которым Вы можете заказать эту книгу в издательстве КНТ: (044) 581-21-38.
Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
|
