|
Еженедельник 2000 — Свобода Слова — Социум
Назип ХАМИТОВ: «Есть свобода слова, но есть ли свобода мысли?»
31.10.2012 Депутатам помогу психоаналитики, а обществу — развитие свободы личности, верит философ Назип Хамитов. Фото Виктора КРАВЧЕНКО
Андрей КРИКУНОВ
Назип ХАМИТОВ стал одним из наиболее ярких гостей прошедшего в Одесской юридической академии симпозиума «Восточноевропейское пространство: диалог России и Украины». Достаточно молодой человек в кожаном пиджаке, с длинными волосами и бакенбардами неизбежно выделяется на конференции ректоров, деканов, профессоров. Хотя Назип Виленович и сам профессор, доктор философских наук и ведущий научный сотрудник отдела философской антропологии Института философии им. Г. Сковороды НАН Украины. А еще — президент Ассоциации философского искусства, писатель, практикующий психоаналитик, радио- и телеведущий, актер. «Киеворусская ментальность отличается от российской»
Г-н Хамитов — основатель собственного философского направления метаантропологии, то есть все человеческое, слишком человеческое и надчеловеческое лежит в сфере его особого внимания. И об этом было интересно поговорить.
Впрочем, началась наша беседа с избитой, но все еще недобитой темы совместного проживания украинцев и русских в одном государстве. В докладе, посвященном развитию русской культуры на Украине, Назип Виленович справедливо заметил, что украинская культура, к сожалению, зачастую нацелена на подавление и замещение русской. Поэтому мой первый вопрос был о том, как же им сосуществовать дальше, учитывая, что одна хочет поглотить, а другая — не исчезнуть.
— Я достаточно оптимистично смотрю на будущее, — ответил Назип Хамитов. — Потому что на уровне обычных людей глубинная толерантность этих культур друг к другу никуда не девалась. И конфликт между людьми с русской и украинской ментальностями искусственно нагнетается теми, кто хочет получить еще большую власть. Особенно крайне правыми политическими партиями, которые на этом «делают» себе электорат, доводя людей до не свойственного им агрессивно-невротического состояния, в том числе и на Западной Украине.
Я многократно ездил во Львов, там всегда была языковая толерантность. Но эта группа политиканов любые шаги по мирному разрешению вопроса воспринимает как угрозу своему существованию и делает все, чтобы обострить ситуацию. Им нужно невротическое напряжение между культурами, они с этого живут. Но между людьми его нет, и достаточно здоровых политических сил, способных этому противостоять.
— Но здравомыслящие люди в большинстве не занимаются внедрением своих идей в массы, зато это постоянно делают политиканы...
— Есть еще один фактор — внешнеполитический. США выгодно, чтобы Украина была воспаленной зоной постсоветского пространства, некоей буферной землей между Россией и западным миром. Однако сегодня западный мир все больше поглощен своими внутренними противоречиями, причем не только Европа, но и США. Естественно, охлаждается интерес к этой буферной территории, так как им нужно справиться с собственными проблемами. Америке — урегулировать отношения с исламским миром, а Россия и Китай — слишком большие игроки, чтобы их переварить вот так сразу.
С другой стороны, нужно понимать, что русская культура на Украине — это не российская культура. Если мы возьмем таких великих писателей, как Лев Толстой и Федор Достоевский, то это все же другие писатели, нежели Николай Гоголь и Михаил Булгаков. У последних иная ментальность — я бы назвал ее киеворусской, — которая органично развилась на Украине.
В более широком контексте ее можно трактовать как русскую ментальность Украины — тогда сюда попадает весь ее восток и юг — и крымскорусскую ментальность. И она отличается от российской.
— Но от западноукраинской она отличается еще больше.
— Безусловно. Но при этом она, в отличие от российской, способна более толерантно взаимодействовать с другими народами, с другим языком. Киеворусская ментальность не имперская, как и украинская. Однако украинской ментальности сегодня ряд политиканов навязывают имперскость. Эти люди говорят: «Какой ужасный человек Путин, вот нам бы такого Путина, у него есть понимание национальных интересов».
У них есть желание сделать Украину империей если не на постсоветском пространстве, то хотя бы внутри, и подавить всех, кто не относится к титульной нации.
Но это утопия, это невозможно, ведь Украина — полиэтническое образование, которое не подавляет ментальности, здесь представленные. «Многие уже примеряют «шапку Мономаха» Гитлера»
— Ну а кто в итоге выигрывает — толерантные или нетолерантные? Пока очевидный итог насильственной украинизации — ее отторжение, неприязнь или даже ненависть к ней, возможно, не меньшая, чем та, которую ее представители испытывают к русской культуре.
— Возникло противостояние двух культур, которого раньше не было. Я родился в Киеве и учился в школе и университете на русском языке, а украинского не знал вовсе. В те годы — у меня не было стимула изучать украинский язык, потому что в Киеве все говорили по-русски. Это были 70-е — первая половина 80-х гг. В определенный момент я стал читать замечательного украинского писателя-фантаста Олеся Бердника и не менее замечательного сатирика Олега Чорногуза. Благодаря этому я органически заговорил по-украински, и теперь всегда стараюсь поддержать собеседника, который говорит на этом языке.
Но насильственное давление на меня, как и на любого человека, естественно, приводит к обратному. Нельзя заставить полюбить что бы то ни было, а вот заставить не любить легко и просто. Но все еще легко исправить — не зашло так далеко, как порой кажется.
— Интересно, как?
— Если мы будем говорить о приоритете прав личности над правами нации, государства, страны, когда свободное волеизъявление личности будет решать все, когда больше вопросов будем решать на референдумах, отпустим вожжи и перестанем управлять страной в ручном режиме и дадим права гражданскому обществу, все само собой станет на свои места.
Думаю, украинскому языку не нужно бояться конкуренции с русским, если он в эту свободную конкуренцию войдет. Всегда будут регионы, где говорят на украинском языке и для которых Украина превыше всего. Но когда пытаются украинскую ментальность внедрить в регионы с другой историей, где подавляющее большинство людей считают своим родным русский, будет обратная реакция.
— Наверное, украинизаторы и не делали ставку на тех, у кого будет обратная реакция, и больше нацеливались на подрастающее поколение, которому можно промывать мозги в школах.
— Дети не настолько глупые, чтобы их можно было деформировать с помощью учебников истории. Как показал опыт советского общества, как бы людей идеологически не давили, они остаются при своем.
Вспомните себя в школьные годы, всему ли вы верили из того, что вам говорил учитель? Кто полностью зомбируется тем, что говорит учитель, не делает погоды в обществе — они манипулируемая масса.
— Но есть еще влияние друзей, телевизора, интернета.
— Интернет — это особая тема. Там мы действительно встречаем массовое воздействие на сознание и подсознание, там еще меньше объективности, чем на телевидении или в печати, так как нет никакой цензуры. Каждый со своим манипуляционным воздействием и самопрезентациями может найти свое пространство. Если кто хорошо заплатил за продвижение своего ресурса — он будет постоянно стучаться с этим ресурсом в подсознание.
Нужно осознавать, что, проникая в интернет, ты попадаешь на информационную помойку, где тебе пытаются сделать грязную информационную инъекцию.
— Можно дистанцироваться, а можно использовать в своих целях.
— Думаю, от чего-то в интернете однозначно нужно дистанцироваться и относиться к этому крайне критично и избирательно, а что-то можно использовать. Сегодня без интернета не обойтись.
Я президент Ассоциации философского искусства, объединяющей украинских, русских и западных интеллектуалов, у нас есть мощный сайт с форумами, и мы пытаемся противостоять активным манипуляциям сознания, стараемся развивать внутреннюю свободу, критичность мировоззрения. В этом видим свою миссию, потому что если не будет определенного количества людей с мировоззрением философским, критическим, творческим и внутренне целостным, общество будет больным.
Вы можете сказать, что общество уже больное, но оно только заболевает. По-настоящему больное общество — это страшная вещь. Не дай бог, появится новый Гитлер, который начнет деформировать ментальность украинцев, чтобы они стали способны к гражданской войне — не только информационной, но и физической, завоевательной. Это будет гибелью государства. А многие на Украине уже примеряют «шапку Мономаха» Гитлера, к огромному сожалению.
Я еще и практикующий психоаналитик. Иногда встречаюсь с политиками, вижу даже у очень разумных людей подсознательные тенденции и желание возглавить, взять скипетр в руки и все изменить. Есть и общественные ожидания сильной личности, и людям не важно, будет это Тимошенко, Янукович или кто-то еще. Но ожидание есть, оно вообще характерно для славян, в том числе для украинцев и поляков. В отличие от англичан, например, которые даже к Черчиллю относились с иронией.
— Вопрос вам как психоаналитику наших депутатов. Вилы в предвыборной агитации — это из каких глубин подсознания?
— Подавляющее большинство украинских депутатов желают выделиться любой ценой. Для этого они готовы взять в руки не только вилы. Для достижения власти все средства хороши — вот их девиз...
А вообще есть элементарная недолюбленность в детстве и юности. Такая травма порождает постоянное колебание между комплексом неполноценности и комплексом сверхценности. Вот и приходится с моими клиентами искать золотую середину. Когда она находится, политик меняется на глазах. Некоторые становятся просто адекватными и больше не вызывают смеха, а у некоторых даже проклевывается харизма... Впрочем, это уже отдельная тема... «Киев напоминает вавилонскую блудницу»
— В докладе вы говорили об объединении Украины... Мне кажется, об этом часто упоминают не без лицемерия, проводя линию раскола по берегам Днепра, а не, например, по краям Харьковской и Луганской областей, то есть по границам с Россией.
— Повторюсь, русская ментальность Украины отличается от российской. Я вообще вижу именно в киеворусской ментальности мировоззренческий духовный центр восточного славянства. После ряда трагических исторических событий Киевская Русь перестала существовать и потом в течение столетий находилась в анабиотическом состоянии. И когда возникла возможность духовного, политического пробуждения Киев не пробудился как столица государства, где есть две ментальности, русская и украинская, которые неизбежно в своем единстве должны дать импульс другим ментальностям к ним присоединиться.
Сегодня Киев напоминает вавилонскую блудницу, к которой приходят все, насилуют, она им что-то рождает, они это забирают, затем происходит ротация элит, и они уносят это даже не в свои регионы, а в швейцарские банки...
Нужно думать о том, чтобы сделать Киев настоящей столицей мощного, не европейского, а мирового государства. Украина находится на стыке восточной и западной цивилизаций, одно это делает ее феноменом в Европе. В этом величие исторического опыта, который Украина получила. Мы должны извлечь из этого потенциал, а мы только плачем. Нужно перестать плакать, стиснуть зубы, улыбнуться своему отражению в зеркале и начать что-то делать.
— И все-таки есть чувство, что 21 год назад было разъединено нечто цельное, а в последующем ведутся разговоры о синтезе чего-то необъединимого, как, например, если отломать ручку от чайника и пытаться приделать ее к стоящему рядом утюгу.
— 70 лет общество жило будущим. Был коммунистический идеал. В свое время книга замечательного писателя Ивана Ефремова «Туманность Андромеды», где описывалось будущее коммунистического общества, произвела на меня огромное впечатление. Общество, где, как говорил Карл Маркс, свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех.
Я, конечно, сразу увидел противоречия между идеей и ее практическим воплощением, с трудом отбыл свое время в комсомоле и даже не думал вступать в партию, хотя для карьерного роста это было бы очень неплохо. Но, с другой стороны, нужно признать, что советское общество куда-то двигалось, потому что была критическая масса людей, веривших в идеал, у них была особая пассионарность и энергия, которая толкала всю страну вперед.
Это продолжалось до начала 70-х гг., когда эта масса уменьшилась до мизерного количества, и общество стало ходить по кругу. В 80-х разрушение системы стало вопросом времени.
Поэтому в Украине мы должны найти некий вектор, понять, во имя чего мы живем, куда идем. Вместо коммунизма сегодня просто поставили единую Европу, вместо научного коммунизма пытались построить научный национализм... Не получилось, потому что структуры, которые недавно работали, работать не будут, так как у людей возник иммунитет и отторжение движения к запредельной цели.
Как ни парадоксально, люди устали от отсутствия духовности. Они ждут месседжей, которые дадут им глубинный смысл жизни, для славян это очень важно.
— Зато советское общество не было зациклено на потреблении, и люди могли развиваться духовно.
— Оно не было обществом потребления, так как потребление искусственно сдерживалось, всех вводили в состояние аскетизма, и люди работали над какими-то вопросами. Но грош цена человеку, который может заниматься чем-то только потому, что его сдерживают, не дают возможность ринуться в супермаркет, всего накупить, прибежать домой и начать потреблять. Потом побежать в банк, набрать кредитов и начать потреблять уже купленное в кредит.
— Вам не кажется, что советская модель обеспечивала для развития научной мысли больше условий, чем капиталистическая? Даже раньше Ефремова, в 20-е гг., американец Синклер Льюис в романе «Эрроусмит» описал врача, вынужденного бежать из своего института в горную лачугу, чтобы заниматься наукой, а не служить воротилам медицинского бизнеса. Подобные тенденции за прошедшее время, кажется, только окрепли.
— Научную мысль ничего не может сдержать. Если ученому хочется здесь и сейчас за свои научные разработки что-то получать, он и сдерживаемый, и управляемый. Если человек занимается фундаментальными исследованиями, во всяком случае в гуманитарной сфере, его ничто не может сдержать.
В выступлении я говорил о Николае Бердяеве — свободный философ жил только на гонорары и писал все, что считал нужным, не сдерживаясь. Сейчас нам нужно больше таких мыслителей, которые не принадлежали бы ни к каким политическим клубам, кланам, а могли бы свободно писать и объективно оценивать положение дел.
Правда, в нашей стране это очень сложно, потому что, когда человек выбирает абсолютно свободную профессию, например литератора или философа, он чувствует себя очень неуютно. У нас неофеодальное общество, и каждый должен, чтобы иметь минимум комфорта, принадлежать к какой-то феодальной группировке, не важно, называется ли она Институт философии НАН или газета «Сегодня», или как-нибудь еще. На Западе человек занимается свободной профессией более естественно. У нас для этого нужно мужество, а сегодня еще и мудрость использовать интернет. Потому что это не только помойка, но и ресурс, где можно выложить разумные, добрые, вечные мысли и на этом сделать себе имя.
На самом деле люди очень отзывчивы и голодны на разумное, доброе, вечное. В интернете полно завлекалок, на которые кликают и ничего не находят. Например, заголовок «Найден секрет бессмертия» — человек переходит по ссылке и выясняет, что это ария совершенно не из той оперы. Но люди все-таки кликают, значит, у них есть воля к познанию и творчеству, к бессмертию, есть духовное достоинство, пусть и очень глубоко забитое внутрь. Люди нажимают не только на порнокартинки, и то высшее, что есть в человеке, можно и нужно поднимать. «Политические шоу как гладиаторские бои»
— Это прошлое, а что вы видите в будущем?
— Вижу персонализм, идеологию уважения и развития личности. Личность, личностное развитие, права человека — центральный смысл и конечная цель общества. Это личность, имеющая права не для потребления, а для творчества.
Творчество должно быть ценностью с детского сада, со школы, тогда оно будет абсолютно естественным в высшей школе. Сейчас преподаватель произносит монолог, затем на экзамене студент монологом ему отвечает, получает оценку и все забывает. С детства люди должны вести творческий диалог, дети — со взрослыми, тогда будет естественное развитие личности, которое будет обогащать культуру, выводя ее на мировой уровень.
Тогда мы взрастим своих нобелевских лауреатов, совершенно другое поколение работников, которые будут изучать новые технологии так же естественно, как сейчас они это делают, чтобы кем-то манипулировать. Это будет общество честных людей, потому что творческий человек не видит необходимости в том, чтобы ловчить, для него смысл жизни в другом.
— Мы идем в сторону описанного вами общества?
— За это время мы приблизились хотя бы к тому, что гуманитарная интеллигенция может говорить то, что думает. Это огромное достижение. Появление людей со свободой мысли — главный фактор для изменения общества. Рано или поздно творческий и свободный человек придет к власти, приведет с собой команду, и общество поменяется.
— Глядя на современность, в это слабо верится.
— Давайте не будем недооценивать количество таких людей в обществе и этот потенциал в душах наших политиков. Там много намешано, некоторые совершенно патологические личности. Но глубоко внутри у многих есть светлое начало, к которому должен обратиться мудрый интеллектуал.
Особая роль у публичных интеллектуалов, ведущих политические шоу. Они могут как опустить людей, манипулируя, сталкивая между собой, и потом потирать руки и смотреть на рейтинги. Но могут и дать им импульс к духовному и творческому росту.
— Ну, пока мудрые интеллектуалы на политических ток-шоу больше занимаются имитацией свободы слова и личности.
— Да, это так. Поэтому неслучайно свой телепроект в эфире Киевской государственной телерадиокомпании по четвергам я назвал «Свобода мысли». Главный вопрос такой: в Украине есть свобода слова, мы научились говорить — но есть ли свобода мысли? Избавились ли мы от стереотипов, стали ли внутренне свободными, преодолели ли внутреннюю цензуру? Выясняется, хотя мы считаем, что у нас есть свобода слова, повторяем вложенные в нас стереотипы и в ответ слышим другие стереотипы, и свобода слова становится свободой скандала.
На политических шоу мы вновь и вновь слышим одно и то же от одних и тех же людей, эти гладиаторские бои разворачиваются по одним законам. Я вижу глубинную усталость от этого.
— Честно говоря, политическое шоу кажется одним из последних явлений, способных привести общество к развитию. Готов поверить, что ваша передача делается по иным принципам, но ее, наверное, посещают какие-то другие политики, не из числа известных широкой общественности?
— На свою радио- и телепрограмму я приглашаю прежде всего интеллектуалов — людей искусства, ученых, философов. Уверен, что именно интеллектуалы способны изменить ситуацию и в политике, и в обществе. В любой европейской стране они играют совсем другую роль в общественной жизни, стимулируют критичность и свободу мысли. Она особенно важна для политиков.
В этом контексте я считаю, что девизом нашего сегодняшнего общества должно стать: «Каждому политику — по психоаналитику». А если серьезно, политикам стоит больше общаться с настоящими интеллектуалами, в том числе и с философами. Справка «2000»
Назип Хамитов — доктор философских наук, профессор, практикующий психоаналитик, основатель и президент Ассоциации философского искусства (www.aphy.net).
Автор книг: «Философия: Бытие. Человек. Мир», «Философия человека: от метафизики к метаантропологии», «Одиночество женское и мужское», «Освобождение от одиночества», «Тайна мужского и женского», «Афоризмы силы», «Афоризмы свободы». Автор и ведущий программы «Философские диалоги» на радио «Эра FM» (суббота, 21.08) и передачи «Свобода мысли» на телеканале КГТРК (четверг, 18.00). |